Товарищ полковник за время моего дежурства

Товарищ полковник за время моего дежурства

• ЖАНРЫ
• АВТОРЫ
• КНИГИ 596 027
• СЕРИИ
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 558 077

Последние дни наше посольство в Москве напоминало штаб оккупационной армии, спешно развернутый в захваченной столице неожиданно капитулировавшего противника. Хотя все десятилетия, прошедшие со дня окончания второй мировой войны и начала войны холодной, мы готовились именно к этому, события, как и водится, застали нас полностью врасплох.

Огромная, вооруженная до зубов Советская империя, загнанная в экономический тупик и раздираемая внутренними проблемами, рухнула и развалилась так быстро и внезапно, что даже предсказывавшие это событие аналитики из ЦРУ и Госдепа не могли прийти в себя от изумления и ужаса. Группа международных гангстеров, именуемая КПСС, исчезла с мировой сцены со стремительностью сказочного кота, за которым гнались призраки съеденных им мышей, оставив на поверхности одну только грязную накипь из явных психопатов и уголовников, прихватив, естественно, с собой весь золотой и валютный запас погибшей империи.

Осколки империи, подобно кольцам Сатурна, закружились в водовороте экономического и политического хаоса, пока еще локальных вооруженных конфликтов и межнациональной резни. Наш посол не спал сутками, проводя большую часть своего времени в Кремле, составляя вместе с Президентом списки правительства, инструктируя и консультируя новые банковские и коммерческие структуры, часами ведя переговоры с госсекретарем и Президентом, выписывая из Штатов целую армию советников и бизнесменов, организуя продовольственную и прочую гуманитарную помощь, чтобы как-то облегчить то отчаянное положение, в которое (какой уже раз!) попало несчастное население России.

Цены на обломках империи, само собой разумеется, подскочили в среднем в тысячу раз, рубль превратился в ничто, а за доллары можно было купить всех оптом и в розницу. Это было время небывалого триумфа нашей страны — Соединенных Штатов Америки. Наш главный потенциальный противник рухнул и, лежа в грязи среди руин собственных несбывшихся амбиций, взывал к нам о помощи и милосердии.

К сожалению, у нас не было времени почувствовать себя триумфаторами. Если посол не спал сутками, то мы, небольшая группа сотрудников резидентуры ЦРУ в бывшем Советском Союзе, тоже, мягко говоря, не сидели без дела, хотя нам приходилось заниматься вопросами, которые никогда даже и не предполагались в качестве вопросов нашей компетенции, когда нас направляли работать в Москву. Мы обеспечивали безопасность новых демократических лидеров России, отслеживали подпольные политические и коммерческие структуры, наводили милицию на наиболее одиозные мафиозные группировки и кланы, работая в полном и открытом контакте с КГБ. Прежде всего мы потребовали предоставить нам схему подслушивающих устройств, которую они некогда вмонтировали в стены нашего посольского здания. КГБ безропотно подчинился. И тогда мы поверили, что Третья мировая война выиграна и действительно наступила новая эпоха, в которой единственной сверхдержавой стала наша великая страна.

Но главная наша проблема заключалась совсем в другом.

На обломках рухнувшей коммунистической империи, как ни в чем не бывало, продолжали работать гигантские военные заводы того чудовищного военно-промышленного комплекса, который был создан коммунистами во имя воплощения в жизнь их бредовых идей о мировом господстве. Заводы продолжали заваливать несчастную страну своей продукцией — от баллистических ракет с разделяемыми боеголовками до микроядерных патронов к автомату Калашникова, хотя эта продукция не находила уже сбыта ни на территории бывшего Союза, ни за рубежом. Но остановить этого монстра было невозможно, поскольку он составлял 95 % всей русской промышленности, его остановка означала бы, что 95 % наиболее квалифицированной рабочей силы страны, цвет инженерно-технического корпуса и практически вся наука останутся без работы. Это сулило такой социальный взрыв, который мог уничтожить не только то, что еще осталось от России, но и потрясти весь мир, включая и США.

Наша страна, как известно, несмотря на всю свою мощь и оптимизм, очень болезненно реагирует на мировые катаклизмы, способные подорвать стабильность своей очень ранимой финансово-экономической системы. Выхода не было, и новое русское правительство не нашло ничего лучшего, как въехать в рынок, продолжая содержать за счет государственного бюджета (а никакого другого бюджета в этой стране, разумеется, не было) свой чудовищный военно-промышленный комплекс, не получая взамен ничего кроме новых витков инфляции, которая кольцами гигантского удава душила последние ростки жизни в обреченной стране, грозя перейти в гиперинфляцию, что неизбежно должно было привести к тому же социальному взрыву, что и при остановке военно-промышленного комплекса.

Таков был заколдованный круг, в который попала Россия благодаря неуемным амбициям ее малограмотных вождей, начиная от Ленина и кончая Брежневым. Впрочем, и нынешний Президент мало отличался от своих незадачливых предшественников, хотя, в отличии от них, был, видимо, искренне преисполнен благих намерений, выбитых отбойными молотками из той самой мощеной дороги, что ведет в ад.

Возглавляемое им правительство время от времени и не очень решительно пыталось накинуть узду на военно-промышленное чудовище, что приводило к диким истерикам в парламенте и на шумных уличных митингах, организуемых на деньги того же ВПК. Гордые бароны ракетной, авиационной и танковой индустрии с презрением и омерзением смотрели на правительственные планы конверсии, предлагающие им перейти на выпуск холодильников, кастрюль и утюгов, недостаток которых остро ощущался на всем пространстве бывшей советской империи. Бароны упорно желали делать танки и делали их. Затем специальная команда резала эти танки и направляла их на переплавку. Танки превращались в металл, который снова направлялся на танковый завод для производства новых танков. То же самое происходило с самолетами, ракетами, всевозможнейшими видами боеприпасов и даже с боевыми кораблями.

Удав, душивший страну, закусил собственный хвост. Не видя выхода, правительство намекнуло, чтобы ВПК сам искал сбыта своей продукции. К этому времени военно-промышленный комплекс сформировал нечто вроде собственной политической партии, поставив во главе ее Аркадия Вольского — бывшего генерала КГБ и крупного партийного функционера с большими связями как в явных, так и в подпольных структурах бывшей империи, внутри ее и за рубежом.

Разумеется, нам удалось быстро пристегнуть сокрушенную Россию к руслу нашей внешней политики, вынудив ее примкнуть к санкциям на поставки оружия в Ирак, Ливию, Кубу, Северную Корею, Сербию и в ряд африканских стран, куда в свое время потоком шло советское оружие, обеспечивая СССР если не материальные выгоды, то несомненные выгоды политические. К чести бывшего СССР надо отметить, что он никогда не торговал новейшими образцами своего вооружения, отчасти из опасения, что оно попадет в наши руки, отчасти из-за нежелания делать своих клиентов особенно сильными. Ныне обстановка в корне изменилась. Получив намек правительства, военные заводы сами стали искать себе покупателей, способных расплатиться с ними долларами. Таких было сколько угодно, начиная от Саддама Хуссейна и Ким Ир Сена, кончая лидерами многочисленных террористических группировок, жаждущих получить в свои руки оружие массового уничтожения для шантажа всего человечества.

Естественно, что в таких условиях бароны военно-промышленного комплекса и думать даже не желали о каких-то обязательствах или санкциях центрального правительства, вроде конвенции о нераспространении ядерного и химического оружия, не говоря уже о каких-то там санкциях относительно так называемых обычных видов вооружения. А у потенциальных клиентов дух захватило от представившихся возможностей, главным образом из-за дешевизны предлагаемого товара. Например, истребитель-бомбардировщик, почти не уступающий нашему по боевым параметрам, можно было приобрести на территории бывшего СССР за 40 тысяч долларов, современный танк за 5 тысяч долларов, бомбу объемного взрыва или с химначинкой за 200 долларов, гранатомет за 50 долларов, а автоматы за 20 долларов в любом количестве. Что могли приобрести те, у кого были миллиарды долларов, даже не хотелось думать. Раковая опухоль, удушившая коммунизм, не только не умерла вместе с коммунизмом, но и стала распространять метастазы по всему миру. Разлагающийся труп коммунизма грозил уничтожить и все человечество.

Рота, подъем! (91 стр.)

– Тогда расставь, как считаешь нужным. Потом, если надо будет, переставим. И подпиши сначала шкафы.

С перестановкой и проверкой оружия я провозился до двух часов ночи. Снайперская винтовка со всей полагающейся ей периферией пошла в отдельный шкаф. Как оказалось, не все ключи подходили ко всем замкам, и я выделил отдельный замок, чтобы случайно не лазали. У меня было особое отношение к этому оружию. Я чувствовал, что еще не один раз мне придется брать этот вид оружия в руки. Гранатометы, валяющиеся под автоматами, заняли свой отдельный шкаф. Остальное оружие я перепроверил и расставил в разном порядке по собственной, тут же разработанной, схеме. Первые шкафы заняли автоматы, которыми было проще драться, чем стрелять из них. Следующие шкафы занимало похожее оружие, но меньшего калибра. Далее следовали те автоматы, которые выглядели более-менее прилично и могли быть использованы в караулах и охране. Последние ящики были заполнены оружием, которое, с моей точки зрения, должно было быть использовано для показательной и, главное, точной стрельбы. На каждый шкаф я прилепил бумажку с описью стоящего внутри оружия. В три часа ночи я почувствовал, что мои глаза слипаются. Наряд по кухне уже вернулся в казарму и давно спал. Только Мамаев и Хандыбаев еще не вернулись в расположение. Я подошел к своей койке и лег поверх одеяла, предупредив наряд, что

«если что, а далее понятно». Разбудил меня удар сапога по лодыжке. Я вскочил и увидел перед собой старшего лейтенанта с повязкой дежурного по полку.

– Никак нет, – явно соврал я. – Прилег. Только глаза прикрыл.

– А рожа вся заспанная.

– Товарищ старший лейтенант, за время моего дежурства происшествий не случилось.

– Это тебе кажется, что не случилось. Где Мамаев и Хандыбаев?

– В наряде по кухне, – снова соврал я.

– В каком нахрен наряде? На губе они оба!

– Наверное, вернулись и вышли, когда я в туалете был…

– Ротному доложи утром… и, что спал, не забудь доложить.

Ротный пришел рано. Похоже, ему уже успели доложить, что дембеля попались.

– Товарищ капитан, за время моего дежурства происшествий почти не случилось, за исключением поимки Мамаева и Хандыбаева…

– Да еще меня дежурный по полку поймал лежащим на кровати.

– Что значит «вроде»?

– Черт с тобой. Где Мамаев и Хандыбаев?

Солдат ротный привел через полчаса. Они были довольные и спокойные. Ротный ругался, что не пустит их на дембель и что они у него сгниют в нарядах, но солдаты даже не реагировали на его слова.

Во-первых, дембелей было сложно чем-то испугать. Во-вторых, задачу они еще не выполнили, а кроме них красть было некому. Они понимали, что отпустить их все равно отпустят, а поймали их не на воровстве, а на нахождении на территории части после отбоя, и больше, чем выговор они не получат. А что для солдата выговор? Моральное удовлетворение для офицера – не больше.

– Сегодня никуда не пойдете, а завтра будет баня, вот вечером и… И только попадитесь мне еще раз.

На следующее утром, Гераничев взял меня в первое обеспечение. В

ЗИЛке, где мы ехали, лежали автоматы и СВД – снайперская винтовка. В ее чехле лежал далеко не новый оптический прицел.

– Ты из автомата хоть в учебке стрелял? – насмехаясь, спросил

– А попал хоть раз?

– И кто из тебя сержанта сделал?

– Командир полка? – переспросил взводный.

– Звания сержантов присваиваются командиром части, товарищ лейтенант.

– Ты меня еще уставу учить будешь?

– Нет, – буркнул я, – не поможет.

Места для стрельб были оборудованы не то, чтобы неплохо, а по последнему слову. На несколько километров вдоль поля растянулась полоса с домиками для хранения боеприпасов, учебными стендами, лавочками и прочим армейским инвентарем. Все было распределено по точкам с цифровым определением. На местах стрельбы из автомата

Калашникова была выкопана короткая траншея, рядом с которой на рельсах стояли макеты боевых машин. Все, чего недоставало на данном участке, это окопа «для стрельбы с лошади стоя», но мне казалось, что, в отличие от учебки, никто тут не будет просто так копать данное сооружение. Мы остановились у крайней с правой стороны поля будки серо-белого цвета. Сбоку будка имела железную дверь, впереди большое окно, над которым крепко держался покрытый алюминием козырек.

– К машине, – приказал Гераничев.

Мы начали медленно и неторопливо вылезать из ЗИЛа.

– По команде «к машине» солдаты должны выскочить и построиться в четырех метрах от заднего борта. Время на выполнение норматива тридцать секунд.

– Тогда я постою, – я начал вытаскивать из машины автомат.

– Вы команды не слышал, товарищ сержант? – встал рядом со мной взводный.

– Слышал, товарищ лейтенант. Она была обращена к солдатам, а я, – я оглянул свои погоны, – уже вышел из данного ранга.

– Ты чего не понял приказа, сержант? – взвизгнул лейтенант.

– Гвардии сержант, – поправил я взводного.

– Что? Что Вы сказали?

– Я не сержант, а гвардии сержант.

– Почему это Вы гвардии?

– По уставу, товарищ лейтенант. Согласно присвоенному званию.

– У нас часть не гвардейская.

– А я служил больше шести месяцев в гвардейской, поэтому я гвардии сержант, товарищ лейтенант, – сделал я ударение на звании офицера.

– Но здесь не гвардейская, поэтому…

– Только для тех, кто «на бронепоезде»: это звание присваивается пожизненно… Кстати, это не вам вот оттуда руками машут?

В паре сотен метров от нас стоял офицер, большие звездочки которого не давали возможность сомневаться, что он куда выше всех нас по званию. Он усиленно махал нам руками, давая понять, что давно заждался нас.

– Всем оружие в руки и бегом на место стрельб, – был мне ответ взводного. – Быстрее!!

Через четверть часа мы разложили автоматы, набили магазины патронами и, держа оружие в руках, смотрели на строй темнокожих людей явно африканского происхождения, одетых в советскую полевую форму. Перед группой стоял полковник и через переводчика объяснял этим студентам, как браво они будут в будущем защищать свою родину и что они должны выучить на этом уроке. Во время его пламенной речи африканцы говорили между собой, кто-то даже пытался закурить сигареты. Все это напоминало скорее съемки очередного детско-советского фильма с утрированным отношением к армии. После объяснения группа темнокожих курсантов передвинулась ближе к технике, которая должна была обозначать движущиеся боевые машины пехоты и бронетранспортеры, а мы залезли внутрь этих железных ящиков, больше похожих на поезд, так как стояли на рельсах, связанные между собой тросом. Когда мы забрались внутрь и выставили наше оружие в окно, то Гераничев «дал отмашку», и этот железный поезд с дровами в виде нас и представителей солнечной Африки загрохотал по рельсам. Одновременная стрельба из автоматов и ручных пулеметов отдавалась внутри железных ящиков страшным гулом, перекрывая невообразимый скрежет ржавых колес. Но так как выдано нам было всего по одному магазину, то через несколько секунд стрельба прекратилась, из-за того, что у всех стрелявших закончились патроны.

Мы вылезли наружу и услышали голос полковника:

– Вот, товарищи курсанты, вы видели, как были сбиты все мишени нашими инструкторами. Теперь вы должны повторить это сами.

Сбили мы все мишени или только часть, я не смог разглядеть, да и особого желания у меня не было. Пару мишеней я, наверное, все-таки сбил. А, может быть, и не я. Стреляло нас несколько человек, и все дружно палили по одним и тем же мишеням, которые удачно легли. Может быть, для полковника и слушателей было несомненно, что падение мишеней означает попадание, для меня же это ничего не значило. На директрисе в учебке был случай, когда пьяный проверяющий из московского генштаба самолично полез в башню БМП. Уж очень ему хотелось пострелять. Оператор оказался парнем головастым. В момент выстрелов он выключал тумблер, и мишени падали, как подкошенные.

Проверяющий ехал дальше, и мишень поднималась вновь в ожидании падения от следующего «попадания». Так как «промахов» у проверяющего не было, то он остался очень доволен своими показателями и, соответственно, дал положительную оценку всему учебному процессу.

Оператор, естественно, был награжден десятидневным отпуском за отличную службу и понимание момента, важного для всей дивизии.

– Ханин, – крик взводного отвлек меня от мыслей о прошлом. – Чего стоишь? Лезь обратно. Покажи им, как надо стрелять по движущейся мишени.

С собой я взял уже три магазина и стрелял один. Мишени падали одна за другой, но грохот в этой ржавой консервной банке, которая демонстрировала мощь БТРа, мне совершенно не нравился.

– Ты где так стрелять научился? – удивленно спросил меня лейтенант, после того, как полковник, показывая на меня пальцем, кричал на негров, что они должны стрелять именно так, а не в «белый свет, как в копеечку», тратя по двадцать копеек за патрон.

– Никак нет, товарищ лейтенант, профессионал. У меня диплом об остроумии.

– СВД берите, товарищ сержант, – напрягся от моих слов офицер.

Я взял снайперскую винтовку и пачку патронов к ней.

– Идем на охоту, товарищ лейтенант? На волка или…

– Идем пристреливать. Трассеры возьми и плащ-палатку.

-Товарищ полковник, а у вас сколько наград? -Тридцать две. -А у меня сорок восемь. Мне их что, на попу вешать?

К нам в часть прибыл для прохождения дальнейшей службы новый начальник штаба подполковник Белый Николай Николаевич. Буквально на следующий день после своего прибытия в часть, подполковник Белый пошел вместе с дежурным по части знакомиться с жизнью и бытом солдат части.

Но тут его ждал сюрприз. Входит в казарму первой батареи, дежурный ему докладывает: «Товарищ подполковник, за время моего дежурства по батарее никаких происшествий не произошло. Дежурный по батарее младший сержант Серый». Подполковник Белый и ухом не повел. Заходят в следующую казарму. Следует доклад и …. «… Дежурный по батарее старший сержант Красный». Дежурным по третьей батарее оказался сержант по фамилии Черный.

— А какого цвета дежурный по четвертой батарее? – Спрашивает подполковник Белый у сопровождающего его дежурного по части.

— Не знаю, товарищ подполковник, — отвечает дежурный по части, — но, наверное, тоже цветной….

Надо сказать, что у командира полка полковника Картузова был бзик. Он очень любил свою парадную форму с многочисленными орденами, медалями и значками. Даже значок «Судья по спорту» пристроил на китель где-то в районе пупка. А у начальника штаба не было на кителе ни одной планки. Подполковник и без планок – странно.

Тут случилось в штабе дивизии торжественное собрание. Приглашались все в парадной форме одежды при всех регалиях. Картузов решил персонально передать приглашение на торжество своему новому начальнику штаба. Выходя из кабинета начштаба Картузов остановился в дверях и, выразительно глядя на свои многочисленные планки, сказал: «Николай Николаевич, вы только оденьтесь поприличнее. Вы ж понимаете?».

Перед началом мероприятия участники кучковались в фойе Дома офицеров. Картузов стоял в компании генералитета, что-то оживленно обсуждая. И тут мимо проходит новый начальник штаба, а на парадном кителе ни одной медали. Картузов решил выпендриться перед старшими товарищами, останавливает начальника штаба и говорит: «Николай Николаевич, я же вас просил одеться поприличнее, ну что же вы без наград? Если у вас их мало, я бы мог с вами поделиться…». И гордо выпятил грудь. Подполковника Белого как будто варом обдало:

— Товарищ полковник, а у вас сколько наград?

— Тридцать две, а что?

— Вот видите, тридцать две, а их вам вешать некуда. А у меня их сорок восемь! Что я их на ж*пу повешу что ли? – И выразительно двумя ладонями похлопал себя по ягодицам.

На следующее утро Картузов у себя в кабинете изучал личное дело нового начальника штаба. Оказывается войну он начал в 1941-м рядовым разведчиком, а окончил в 1945-м майором, командиром отдельного разведбата. К чести его надо сказать, что на кителе у него было две желтые и три красные нашивки. Шутил: «За четыре года войны прошел от рядового до майора, а за все послевоенные годы выслужил еще одну звезду и стал подполковником».

С первых же дней новый начальник штаба сразу вписался в коллектив. Как говорят, «пришелся ко двору». Было в нем что-то неуловимо душевное и теплое. Не прошло и месяца, как подполковник Белый приступил к выполнению своих обязанностей, как приключилась в части такая история. До прибытия подполковника Белого в часть, обязанности начальника штаба исполнял помначштаба один.

На техника-лейтенанта Зимова, после трех лет службы направили представление на присвоение ему очередного воинского звания — старший лейтенант. Пока документы добирались до верхов, лейтенант Зимов со товарищи учинил в местном ресторане пьяный дебош. Дело дошло до того, что они пьяненькому полковнику — танкисту натянули папаху на уши. Короче говоря, всех повязал патруль.

Дело приняло дурной оборот, и состоялся офицерский суд чести, на котором было вынесено решение о снижении лейтенанта Зимова в воинском звании на одну ступень, то есть разжаловать его до младшего лейтенанта. Представление, как и положено, пошло наверх.

И тут приходит приказ о присвоении лейтенанту Зимову очередного воинского звания старший лейтенант. А спустя несколько недель приходит приказ, что по ходатайству офицерского суда чести лейтенанта Зимова понизить в воинском звании на одну ступень, до младшего лейтенанта.

Встречает Зимова командир полка, смотрит, а у него на погонах три звездочки.

— Ты почему звездочки с погон не снял? Ведь тебя разжаловали!

— Никак нет, товарищ полковник, никто меня не разжаловал

— Да как же так, я сам приказ читал.

— Никак нет, товарищ полковник. Тот приказ меня не касается.

— А ну, пойдем со мной в штаб. Там разберемся.

Вызвал ПНШ один, тот принес приказ

— Правильно, товарищ полковник, тут написано «лейтенанта Зимова» а вы прочитайте предыдущий приказ, в котором мне присвоили звание старшего лейтенанта. На дату подписания второго приказа, я был уже старшим лейтенантом, а этот приказ касается какого-то лейтенанта Зимова. Неувязочка получается.

Полковник Картузов еще раз перечитал приказы, долго чесал затылок и вызвал к себе нового начальника штаба. Охарактеризовав ситуацию спросил:

— Что делать будем?

— А делать ничего не надо. Зимов прав. Второй приказ ни о нем.

— Так ведь надо сообщать наверх…. И тогда начнется….

— Ничего никому сообщать не надо. Они уже давно о Зимове забыли. А Зимов что, плохой офицер?

— Да нет, до сих пор замечаний не имел.

— Ну вот, пусть ходит старлеем. Тем более, как вы говорите, тот полковник был танкистом. (Между ракетчиками и танкистами в гарнизоне шла война местного значения).

На том и порешили. А о новом начальнике штаба солдатики стих сочинили:

«Самый мудрый, самый смелый

Подполковник Коля Белый».

Но, как говорится, «в тихом омуте черти водятся». В ведении начальника штаба была, как водится секретная часть, а библиотекой секретной части заведовал старшина сверхсрочник. Этот старшина в полку считался заслуженным фронтовиком, много рассказывал о войне и как он тогда геройствовал. Орденов и медалей было…. Одним словом настоящий герой. И надо же такому случиться, что начальник штаба в коридоре в первые же дни столкнулся со старшиной.

Говорят, что старшина, увидев нового начальника штаба, даже побледнел. Начальник штаба узнал этого старшину! Оказывается, тот всю войну просидел писарем в наградном отделе штаба армии. Ни на какой передовой он не был и все, что он рассказывал о своих боевых приключениях – стопроцентное враньё. Наградных листов начитался.

Начальник штаба пошел к полковнику Картузову посоветоваться. Понятно, что наградные документы подавались и подписывались списками, а что мешало писарю наградного отдела внести в наградной список и себя, любимого?

Картузов вместе с начальником штата, изучив документы старшины, приняли решение. Старшине до пенсии оставалось полгода. И вот пришел приказ: «Старшину сверхсрочной службы такого-то уволить по достижению предельного возраста. Объявить благодарность и присвоить очередное звание «младший лейтенант».

Говорят, что со старшиной творилось что-то невообразимое. То ли повеситься хотел, то ли застрелиться. Вот так Картузов со своим новым начальником штаба сработались.

Историю прислал Дед Митрий

Дежурный по полку

5 минут Автор: Елена Павлова 361

Полк – это отдельная воинская часть, сформированная на постоянной основе (реже временной). Действительные воинские части Вооруженных Сил РФ предназначены для защиты национальных интересов государства, защиты территории страны в мирное время и выполнения боевых задач (ведения боевых действий) в военный период.

Ежедневно, в каждом полку назначается суточный наряд – дежурная смена, состав которой включает офицеров, прапорщиков, сержантов и рядовых:

• дежурный по полку;
• помдеж по полку (помощник дежурного);
• караульная смена, начальник караула, разводящий;
• дежурные и дневальные по подразделениям и по техническому парку;
• санинструктор (либо фельдшер);
• дежурный и помдеж по КТП (контрольно-техническому пункту) и КПП (контрольно-пропускному пункту);
• посыльные;
• дежурный по пищеблоку и наряд по столовой.

График дежурств составляется заранее. Состав и количество личного состава суточного наряда утверждаются приказом командира в/ч (воинской части). В задачи суточной дежурной смены входит охрана объектов воинской части, личного состава, жителей военного городка, поддержание порядка, предупреждение чрезвычайных ситуаций и нарушений дисциплины.

Порядок принятия дежурства

Пост дежурного по полку занимает офицер в звании не ниже капитана, и в должности командира роты или начальника службы. Представители управления полка (заместители командира по тылу, вооружению, воспитательной работе, помощник начальника штаба) также, в свою очередь, несут дежурство по полку. Помдежем по полку заступает офицер в звании лейтенанта или старшего лейтенанта, реже прапорщика (старшего прапорщика).

За два часа до принятия смены, назначенные в наряд по полку офицеры, проходят инструктаж у командира части или начальника штаба, включающий получение строевой записки и суточного пароля. Инструктаж проводится во второй половине дня, потом производится прием-передача дежурства. В суточный наряд по полку офицеры обычно заступают в 19 часов вечера.

Прием дежурства у предшественника включает проверку:

• личного состава (общая численность, количество прибывших новобранцев, убывших демобилизованных лиц, бойцов, отбывающих наказание на войсковой гауптвахте);
• исправности полковой сирены, осветительных и технических приборов, пульта управления для оповещения подразделений;
• системы аварийного питания;
• ключей от ворот, помещений, хранилищ с вооружением и военной техникой;
• документации и сейфа для ее хранения;
• оружейной комнаты.

Каждая единица оружия принимается отдельно. Далее, следует развод дежурной смены, на котором происходит осмотр обмундирования, проверка знаний обязанностей несения службы в суточном наряде, выявление и устранение возможных недочетов.

Особое внимание уделяется знанию обязанностей наряда при возникновении внештатных ситуаций (пожара, нападения на воинскую часть, конфликта между военнослужащими и т.д.). Процедура приема-сдачи заканчивается докладом командиру полка.

Документация

Основная документация, находящаяся у дежурного по полку:

• распорядок дня воинской части и работы суточной смены;
• список позывных и пакет с паролями для караула;
• опись имущества и документации;
• книга приема-сдачи дежурства;
• Уставы ВС и инструкции;
• схема оповещения в случае тревоги по полку и карточки оповещения для посыльных;
• ориентировки на разыскиваемых дезертиров;
• документы противопожарной безопасности;
• журнал выдачи оружия;
• разовые удостоверения;
• развернутая строевая записка.

В журнал дежурства по полку вносится информация о событиях, произошедших за сутки. Основные пункты, которые должны быть освещены:

• регистрация военнослужащих при убывании в увольнение и при возвращении из увольнительной;
• запись о приеме на войсковую гауптвахту и освобождении с нее арестованных военнослужащих;
• фиксирование самоволок (самовольного отлучения бойцов с территории воинской части);
• сведения о неисправностях техники, учебно-материальной базы, имущества, и меры, принятые к устранению недостатков;
• информация о количестве бойцов, обратившихся за медицинской помощью, подлежащих госпитализации;
• запись о визитах вышестоящего командования и гостей.

Все отметки в журнале сопровождаются личной подписью дежурного по полку.

Обязанности дежурного и помдежа по полку

Основная задача дежурного офицера заключается в постоянном контроле (на протяжении суток) над обстановкой в воинской части, оперативном принятии правильного решения в случае возникновения внештатных ситуаций. Обязанности помдежа и дежурного регламентированы Уставом внутренней службы – одним из четырех основных нормативно-правовых актов ВС РФ.

Офицер, назначенный на суточное дежурство по полку, обязан:

• контролировать выполнение распорядка дня личным составом воинской части, дисциплину, чистоту и порядок в помещениях, уставную форму одежды военнослужащих;
• владеть информацией о плановых учениях (численности и месте дислокации подразделений, количестве эксплуатируемой техники);
• постоянно поддерживать связь с командиром полка, и знать его точное местонахождение;
• контролировать численность и содержание военнослужащих, находящихся под арестом на войсковой гауптвахте;
• инспектировать суточный наряд и выполнение им своих обязанностей (двукратно в сутки);
• принимать участие в контроле качества пищи совместно с санинструктором либо фельдшером (трехкратно в сутки) и присутствовать в столовой во время завтрака, обеда и ужина личного состава;
• находится в «дежурке» (комнате дежурного по полку);
• покидая «дежурку» по служебной необходимости, информировать помдежа о месте и времени отлучки;
• своевременно докладывать командиру о визите вышестоящего начальства или почетных гостей (организовать встречу до прибытия командира);
• при плановых учениях производить выдачу и прием оружия под роспись.

Обязанности дежурного, в случае получения сигнала тревоги:

• доложить командиру воинской части (в его отсутствие – начальнику штаба);
• включить полковую сирену для оповещения подразделений;
• привести в боеготовность часть, и принять руководство до прибытия командира полка;
• отправить посыльных по месту жительства офицеров полка (при ночной тревоге);
• соблюдать инструкции по мобилизации;
• осуществлять выдачу оружия по индивидуальным карточкам, согласно штатному расписанию.

При ложном срабатывании сигнала «тревога» или охранной сигнализации оружейной комнаты – незамедлительно выяснить причину неисправности и принять меры к ее устранению. Дежурный офицер и помощник дежурного по полку имеют право на поочередный и однократный в сутки четырехчасовый сон.

Определенные часы отдыха устанавливаются командиром части. Снимать обмундирование и снаряжение при этом запрещено. Комната отдыха должна находиться отдельно от других помещений и быть укомплектована следующими предметами:

• кровать, стол, стул, вешалка для верхней одежды;
• емкость с питьевой водой и кружка;
• аптечка;
• электрочайник или электроплитка.

На период отдыха, дежурный и помдеж не сдают табельное оружие.

Итоги

Пост дежурного по полку занимает офицер от управления воинской части, либо командир роты, либо начальник службы. График дежурства и список назначенных офицеров определяется приказом командира полка.

В обязанности дежурного входит полный контроль обстановки на территории воинской части и военного городка, проверка суточного наряда, принятие решений при возникновении внештатных ситуаций, соблюдение инструкций, доклад командиру о происшествиях.