Покаяния двери отверзи ми Жизнодавче Христе

«Покаяния отверзи ми двери. «

За три недели до наступления Великого поста Церковь начинает приготовлять к нему верующих особыми чтениями и песнопениями. Сообразно читаемым в воскресные дни на этих неделях Евангелиям каждая из этих недель имеет особое название. Первая из них называется Неделей о мытаре и фарисее. Так называется эта неделя потому, что в воскресный день этой недели читается из Евангелия притча о мытаре и фарисее (Лк. 18, 10—14).

Начиная с этой недели до воскресенья пятой недели поста после песни «Воскресение Христово видевше» поются покаянные тропари.

Поми́луй мя, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, и по мно́жеству щедро́т Твои́х очи́сти беззако́ние мое́. Наипа́че омы́й мя от беззако́ния моего́, и от греха́ моего́ очи́сти мя. Яко беззако́ние мое́ аз зна́ю и грех мой предо мно́ю есть вы́ну. Тебе́ Еди́ному согреши́х, и лука́вое пред Тобо́ю сотвори́х, я́ко да оправди́шися во словесе́х Твои́х и победи́ши, внегда́ суди́ти Ти. Се бо в беззако́ниих зача́т есмь, и во гресе́х роди́ мя ма́ти моя́. Се бо и́стину возлюби́л еси́, безве́стная и та́йная прему́дрости Твоея́ яви́л ми еси́. Окропи́ши мя иссо́пом, и очи́щуся, омы́еши мя, и па́че сне́га убелю́ся. Слу́ху моему́ да́си ра́дость и весе́лие, возра́дуются ко́сти смире́нныя. Отврати́ лице́ Твое́ от грех мои́х, и вся беззако́ния моя́ очи́сти. Се́рдце чи́сто сози́жди во мне, Бо́же, и дух прав обнови́ во утро́бе мое́й. Не отве́ржи мене́ от лица́ Твоего́, и Ду́ха Твоего́ Свята́го не отыми́ от мене́. Возда́ждь ми ра́дость спасе́ния Твоего́, и Ду́хом Влады́чним утверди́ мя. Научу́ беззако́нныя путе́м Твои́м, и нечести́вии к Тебе́ обратя́тся. Изба́ви мя от крове́й, Бо́же, Бо́же спасе́ния моего́, возра́дуется язы́к мой пра́вде Твоей. Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. Яко а́ще бы восхоте́л еси́ же́ртвы, дал бых у́бо, всесожже́ния не благоволи́ши. Же́ртва Бо́гу дух сокруше́н, се́рдце сокруше́нно и смире́нно Бог не уничижи́т. Ублажи́, Го́споди, благоволе́нием Твои́м Сио́на, и да сози́ждутся сте́ны Иерусали́мския. тогда́ благоволи́ши же́ртву пра́вды, возноше́ние и всесожега́емая: тогда́ возложа́т на олта́рь Твой тельцы́.

Слава, глас 8: Покая́ния отве́рзи ми две́ри, Жизнода́вче, / у́тренюет бо дух мой ко хра́му свято́му Твоему́, / храм нося́й теле́сный весь оскверне́н: / но я́ко щедр, очи́сти / благоутро́бною Твое́ю ми́лостию.

И ныне, Богородичен: На спасе́ния стези́ наста́ви мя, Богоро́дице, / сту́дными бо окаля́х ду́шу грехми́, / и в ле́ности все житие́ мое́ ижди́х: / но Твои́ми моли́твами / изба́ви мя от вся́кия нечистоты́.

Таже, глас 6: Поми́луй мя, Бо́же, / по вели́цей ми́лости Твое́й, / и по мно́жеству щедро́т Твои́х, / очи́сти беззако́ние мое́.

Мно́жества соде́янных мно́ю лю́тых помышля́я окая́нный, / трепе́щу стра́шнаго дне су́днаго: / но наде́яся на ми́лость благоутро́бия Твоего́, / я́ко Дави́д вопию́ Ти: / поми́луй мя, Бо́же, / по вели́цей Твое́й ми́лости.

Творения: «ПОКАЯНИЯ ОТВЕРЗИ МИ ДВЕРИ, ЖИЗНОДАВЧЕ. «

Слово в субботу первой седмицы Великого Поста, вечер

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Мы, братие, после первой недели Великого поста, которая должна быть проведена в искреннем покаянии, пришли к празднованию Православия, которое открывает нам выход из нашего греховного состояния и указывает путь, которым должен идти человек, начавший покаяние. Если вы принесли покаяние, то этим самым еще только начали входить в настоящую жизнь. Ведь завет Бога с человеком был положен два раза — в Ветхом и Новом Завете. В Ветхом Завете он был положен через Моисея на горе Синайской, в Новом — через Сына Своего: «Сия бо есть Kpoвь Моя, Новаго Завета, яже за многия изливаема во оставление грехов» (Мф. 26:28).

Господь и теперь (в новое) и в древности (ветхое время) открывал Свой завет. Но чтобы для нас открылась возможность быть в Его завете, мы должны сами вступить в завет с Богом. Когда священник в Таинстве Исповеди отпускает грех кающемуся, он просит в молитве дать ему образ покаяния: «Сам и ныне умилосердися о рабе Твоем и подаждь ему образ покаяния».

Мы сами созданы по образу Божию и по подобию. Мы просим образа покаяния, образа исправления: это тот образ, в котором мы должны жить. Покаяние — это наш завет с Богом об исправлении нашей жизни. И если мы не вступили в наш завет, завет человека с Богом, то для нас недействителен и завет Бога с человеком.

В Ветхом Завете Бог дал завет Свой через Моисея. И сказал Господь Моисею: «Взойди ко Мне на гору и будь там, и дам тебе скрижали каменные, и закон и заповеди, которые Я написал для научения Израиля» (Исх. 24:12). «И взошел Моисей на гору, и покрыло облако гору, и слава Господня осенила гору Синай. Моисей вступил в середину облака, и взошел на гору, и был Моисей на горе сорок дней и сорок ночей» (Исх. 24:15,18). «Когда народ увидел, что Моисей долго не сходил с горы, то собрался к Аарону и сказал ему: встань и сделай нам бога, который шел бы перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось» (Исх. 32:1). Аарон повелел им принести золото. «И весь народ вынул золотые серьги из ушей своих и принесли Аарону. Он взял их из рук их, и сделал из них литого тельца, и обделал его резцом. И сказали они: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской» (Исх. 32:3-4).

Обратите внимание на то, что когда Господь захотел вступить с человеком в завет и когда Он давал Моисею на горе Синай скрижали завета, в это самое время народ творил великое беззаконие. И вот когда Моисей получил скрижали завета, писанные не кем-нибудь, а Перстом Божиим, и сходил с горы, он услыхал шум и увидел слитого из золота тельца. Моисей в гневе выронил скрижали и разбил тельца. Но Господь разгневался на Израиля и открыл Моисею, что Израиль будет изглажен из книги жизни за свои беззакония. Тогда Моисей взял на себя образ покаяния за свой народ. Он начал молиться и просить, чтобы Господь простил Израиля, а если Господь не может простить народ, то изгладил бы и его, Моисея, из книги жизни. И это вхождение одного человека в завет с Богом спасло Израиля.

Завет Бога простирался на весь народ, а только один Моисей чрез образ покаяния вошел в этот завет. Он сам заключил с Богом завет. То же самое мы видим и в Новом Завете, Тот самый народ, который кричал Иисусу «Осанна!», потом кричал: «Распни, распни Его!» Те первосвященники, которые должны были принять Христа, шли против Него, и их предваряют мытари и блудницы. А первый заключил завет с Богом, помните, кто? — разбойник. Когда Христос проливал Кровь Свою на Кресте за весь народ, в это время он один заключил завет с Богом. Он остановил другого разбойника, говоря:

«Что ты делаешь? Мы принимаем должное, а вот Этот ничего злого не сделал», и с мольбой обратился к Господу: «Помяни меня, Господи, когда приидешь во Царствие Твоем». И в этот момент и был заключен завет человека с Богом, и этот человек был благоразумный разбойник. Ему открылся Новый Завет Бога с человеком.

Родные мои, только через наше вхождение в завет человека с Богом открывается вхождение в завет Бога с человеком.

В Ветхом Завете жертвоприношения совершали священники и приносили молитвы от лица всего народа. По внешности они состояли в завете с Богом, а в действительности не находились в нем. Примером этому могут служить Офни и Финеес.

В Новом Завете Христос дает возможность всем войти в завет с Ним. Но при одном условии — покаяния и постоянного пребывания в нем.

Вот мы торжествуем Православие. У нас принято говорить, что есть образ мирской жизни и образ иноческой жизни — ангельский образ. В конечном же достижении все мы должны быть равноангельны, и это разделение неправильно. Иноческая жизнь есть сугубое покаяние, а совсем не ангельское житие. Если же мы не находимся в образе покаяния, то для нас закрыты все Таинства. Есть семь Таинств, и одно из них мы совершаем по преимуществу все — это Таинство Покаяния. Каждое Таинство для своего совершения требует того или иного вещества: Крещение — воды, Елеосвящение — елея и т. д. А в Таинстве Покаяния мы сами даем это вещество — наши слезы, наше сокрушенное сердце. Это Таинство совершается в нашей душе: престол для него душа человеческая. Каждый из нас сейчас, сию минуту может проверить — совершает ли он это Таинство и как совершает. Со всеми нами заключен завет Богом: мы крещены. Но проверим себя: вступили ли мы в этот завет, и если мы находимся в нем, то как несем образ покаяния, который можем иногда терять и осквернять. И если только мы его несем, то все остальные Таинства будут для нас открыты. Если же мы не совсем покаялись и не принесли сердечного сокрушения, если нет перед нами наших грехов, то мы и других Таинств не совершаем.

В Ветхом Завете так же было. Постоянно люди теряли завет с Богом и постоянно восстанавливали его. Когда царь Иосия послал в Иерусалим к одной из пророчиц, она сказала ему слова Господа: «Так как смягчилось сердце твое, и ты плакал, то Я услышал тебя». Тогда Иосия собрал народ и заключил завет об исправлении своей и общей жизни. И Иуда был принят в завет с Богом, и даже в последние минуты земной жизни Спасителя был напитан Телом и Кровию Его, но остался вне завета. И еще раз повторяю вам: ключ ко всем Таинствам — это завет с Богом. Никто не знает о нем, это тайна наша перед Богом. Выполнение своего завета с Богом есть дело всей нашей жизни.

Только через него мы можем получить от Господа исполнение и Его завета. И если нет у кого тайного завета с Богом, если кто его еще не заключил, то ведь сейчас хорошее, подходящее для этого время. Помните, что только тогда, когда мы сами берем на себя этот завет, только тогда получаем и возможность жить с Богом. Давайте хорошенько подумаем обо всем этом, и я надеюсь, что каждый из нас, если внимательно посмотрит в свою душу, увидит, что хотел получить все от Бога, а сам не давал Ему ничего. И если мы дадим Господу наш завет и будем припадать, просить прощения, то мы получим его от Него.

Давайте, родные, не только подумаем, но и постараемся исполнить все то, о чем мы сейчас с вами говорили. Ведь уж очень время-то благоприятное! Аминь.

Источник: Московские Епархиальные Ведомости № 1-2/2004

Свято-Покровский Голосеевский монастырь

«Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!»

«Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» Задумывались ли вы когда-нибудь над этими словами, почему надо просить Бога, почему надо поджидать и долго, чтобы отверзлись двери покаяния?

Чем заперта эта дверь, которую надо открыть? Самим Богом она закрыта наглухо, заперта многими, многими замками, и я, размышляя о сем в худоумии моем, нашел только четыре замка, а других не нашел еще.
Какие же движения нашей души, как замки, запирают эту дверь? Первый и самый тяжелый замок, заржавленный, совсем заржавленный, крайне туго открывающийся, — это неверие.

Скажите, разве может покаяться в грехах своих человек, который не верит в существование Бога, не верит в загробную жизнь, во мздовоздаяние за грехи наши, который отвергает и самое понятие греха, ибо говорит он, что нет греха, ибо нет свободной воли человеческой; говорит он, что все поступки определяются не свободной волей нашей, а теми условиями, в которых мы живем, той средой, которая окружает нас, теми экономическими и политическими условиями, которые определяют поведение наше, поступки наши.
Кто так думает, тот не верует в Бога; кому чуждо покаяние во грехах, кто не верит в загробную жизнь, не верит в существование диавола и сетей его, такой может ли вступить на путь покаяния, может ли открыть этот самый заржавленный замок?
Нет, не может, никак не может. И этот замок не откроется для того, кто не верит в Бога, в бессмертие души, в вечную жизнь, в правду Божию и в возмездие за деяния наши.

Надо, чтобы всесильная благодать Божия коснулась такого закоренелого в неверии сердца, чтобы подвигла его на путь покаяния. Но и это бывает, и этот самый тяжкий замок отпирается иногда Божьей милостью, Божьей благодатью, а вовсе не стараниями самого неверующего. Умеет Господь обращать к Себе и самых закоренелых в неверии людей.

Второй замок тоже тяжелый, тоже заржавленный — это гордость, ибо чтобы начать путь покаяния, надо сознать свое греховное недостоинство, надо низко опустить высоко поднятую голову, надо смириться перед Богом, а к смирению гордый неспособен.
Как это он, властный, сильный человек, обладающий большим умом, свободой действий, будет каяться — нет, не будет этого, не будет никогда! И гордые на путь покаяния не вступают, в гордости своей они погибают, ибо сказано, что Бог гордым противится, тот не будет с Богом, Бог только смиренным дает благодать.

Третий замок, который нашел я, — это самолюбие, а самолюбие весьма близко к гордости, это гордость в меньшем масштабе.
Самолюбие не терпит никакого укора, никакого обличения, никакого указания на свои грехи, свои ошибки. Самолюбивая душа отвергает все это, а если отвергает, если укоренилась в высокомерии своем, в своем самолюбии, может ли вступить на путь покаяния, открыты ли для нее двери покаяния? Нет, нет.

А четвертый какой нашел замок? Наш стыд: людям стыдно каяться, стыдно признаться в своих грязных делах, в своей плотской нечистоте, в духовной нечистоте своей.

Знаете вы, что и малые дети очень упорно не сознаются в своих проступках, усиленно отрицают вину свою, когда допрашивает их мать: стыдятся они, что сделали что-нибудь дурное. И молчат они, не каются они, упорствуют они. И вдруг градом покатятся слезы из глаз детских, и в рыданиях произнесет слова раскаяния, признается матери, что сделал нехорошее.
Вот это покаяние, и только те, кто не заражен неверием, гордостью, самолюбием, кто не стыдится принаться в своей нечистоте, только те могут вступить на путь покаяния. Тогда Бог отверзает пред нами двери покаяния благодатной силой Божественной, ибо слышали вы в нынешней притче о блудном сыне, что когда пришел он в себя, отправился с покаянием к отцу. Отец уже издали, увидев его идущим, поспешил навстречу ему.

Этот отец знаменует Самого Отца Небесного, и как этот отец блудного сына уже издали заметил его, так и Небесный наш Отец, Всемогущий Бог, зорко усматривает первое движение покаяния в сердце человека и спешит на помощь, спешить открыть пред ним двери покаяния.

Когда же мы вступаем на путь покаяния, когда в сердце рождается сознание необходимости покаяния, когда впервые узрит нас Отец Небесный и откроет пред нами двери покаяния? Тогда, когда мы, подобно блудному сыну, придем в себя. Ибо сказал Господь, что этот несчастный блудный сын, дошедший до глубины падения, дошедший до жизни в обществе свиней, до тяжкого голода, пришел в себя.
Что значит прийти в себя? Вы знаете, что приходят в себя люди, в болезни потерявшие сознание, приходят в себя люди угоревшие. Они точно внезапно просыпаются, происходит с ними то, что бывает с человеком, заблудившимся в лесу: идет и идет человек в лесных дебрях, думая, что идет по правильному пути, и вдруг поймет, что заблудился, что не найти ему дороги, и заплачет, и попросит у Бога помощи.

Вот так надо, чтобы было и с нами, ибо подобно тому, как пробуждаются люди больные, потерявшие сознание в болезни своей, и мы тяжко болеем грехами, валяемся в нечистоте, в грязи.

Надо, чтобы мы поняли, чтобы вдруг познали, что идем не по тому пути, по которому надо идти, что мы заблудились, что находимся в темнице, во власти диавола, врага нашего спасения.

Надо, чтобы вспомнили слова псалма Давидова: «Изведи из темницы, душу мою исповедатися имени
Твоему..». Надо, чтобы мы поняли, что мы в темнице, что мы вовсе не на свободе; надо, чтобы душа наша возопила к Богу: «Изведи, изведи из страшной греховной темницы душу мою, ибо хочу я исповедаться имени Твоему».

Вот тогда и только тогда, когда наступит внезапно резкая перемена в сознании нашем, в сердце нашем, только тогда, когда, оглянувшись на прошлое, увидим, что шли по пути нечестия, по пути заблуждения, что находимся в сетях диавола, надо, чтобы тогда начали мы наше покаяние. Вот тогда отверзет нам Податель жизни двери покаяния, хотя и закрыты они на много замков, которые сами своими усилиями отпереть не можем. Надо, что возопили мы: «Покаяния двери отверзи ми, ЖизнодавчеГ. И когда возопим, откроет Господь для нас эти двери покаяния, тогда скажем: «Утренюет во дух мой ко храму святому Твоему».

Тогда будем вправе произнести эти слова. А что значат эти слова, чей дух утренюет ко храму святому Божию? Дух такого человека, который остановился, опомнился, увидел, куда идет, увидел бездну погибели, лежащую пред ним, и дух свой направил совсем в другую сторону, ко храму Бога Святого, туда, где хранятся дары благодати.

Не будет он спать поздно, как ленивые делатели, не забудет о своем спасении. Он будет утром рано вставать, когда жизнь еще не начинается, он дух свой в самые ранние часы направит к Богу, он будет стремиться к храму, будет постоянно, постоянно ходить в храм Божий, будет искать там благодатной помощи против грехов своих — и найдет, и получит помощь.

Он возопит к Пресвятой Богородице: «На спасения стези настави мене, Богородице, студными бо опалих душу грехми…». И Пресвятая Богородица, наша всеобщая Небесная Мать, тотчас поспешит ему на помощь.

В тяжком сокрушении сердечном возопит он: «Множество содеянных мною лютых помышляя окаянных трепещут, страшного дне судного, но наделся на милость благоутробия Твоего, яко Давид вопию Ти: помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей».

И если затрепещет его душа, если сознает, как студны, как постыдны дела его, будет спасен святым покаянием, и примет его в Свои обители Небесный Отец наш, как принял блудного сына его земной отец.

И будет радость великая на небе об одном грешнике кающемся, будет такая радость, такое празднование, как было при возвращении блудного сына к отцу. Велел отец заклать упитанного тельца и устроить пир, велел принести лучшие одежды и золотой перстень на руку его.

И это все в нашей власти, надо только, чтобы мы стали на путь покаяния, чтобы сознали нечистоту сердца своего и возопили к Богу: «Покаяния двери отверзи ми, Жизнодавче, утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему». Да подаст же вам Отец Небесный Свою всесильную Божественную помощь в трудном деле покаяния.

Аминь.
/Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)/

Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче

Христос начал Свою проповедь призывом к покаянию, говоря: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4,17). Покаяние в библейском смысле означало обращение человека к Богу с молитвой о прощении, внутреннюю перемену, оставление прежнего греховного образа жизни. Евангельский мытарь, бьющий себя в грудь со словами «Боже, милостив буди мне грешнику», раскаявшийся Закхей, который был готов раздать половину своего имения бедным и возвратить обиженным вчетверо, блудница, омывающая слезами ноги Христа, царь Давид, познавший свой грех через пророка Нафана, и кающийся иудейский царь Манассия — эти известные библейские примеры стали образцами покаяния в церковных молитвах.

Внешним выражением раскаяния становится исповедь, т.е. открытое признание своей вины. Об этом Христос так учил Своих слушателей: «Если согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему. И если семь раз в день согрешит против тебя, и семь раз в день обратится и скажет: «каюсь», — прости ему» (Лк. 17,3-4). В известной евангельской притче блудный сын, кающийся перед своим отцом, говорит: «Я согрешил на небо и пред тобою» (Лк.15,21), а царь и пророк Давид исповедуется Богу: «Тебе, Тебе единому согрешил я» (Пс. 50,6). Словесное признание своих грехов должно стать выражением внутреннего сокрушения, совершением суда над самим собой.

От начала Христианской Церкви покаяние и исповедание грехов предшествовало вступлению человека в христианскую общину, т.е. крещению (Деян. 2,38). Св. Иустин Философ (IIв.) в Первой Апологии свидетельствует, что готовящиеся ко крещению постились и молились для прощения грехов. Если же после вступления в Церковь христианин впадал в тяжкий грех, например, убийства или отречения от веры во время гонений, то на церковном собрании происходило его отлучение. Теперь он не мог принимать участие в Евхаристии, но еще не лишался совсем церковной молитвы. Он приносил публичное покаяние и становился в разряд кающихся, которые во время службы находились в преддверии. Во время молитвы об оглашенных за кающихся также произносились особые прошения и подавалось благословение (иногда в виде помазания маслом в знак милости Божией, как в таинствах Крещения и Соборования). От того времени в нашем чине Исповеди сохранились отдельные выражения священнических молитв, например, «аще бо беззакония назриши, кто постоит», «не хотяй смерти грешника, но еже обратитися, и живу быти ему» (ср. Постановления Апостольские VIII,9). По истечении определенного срока наказания (епитимии) кающиеся снова могли получить доступ ко Святому Причащению (2 правило Лаодикийского Собора, ок. 343 г). Таким образом, в Древней Церкви покаяние сопровождалось публичным исповеданием наиболее тяжких грехов и совершалось принятием в христианскую общину после получения точного свидетельства о перемене образа жизни кающегося человека.

Однако понятно, что христианская нравственность не допускает не только явные и порицаемые в обществе грехи, вроде обмана, грабежа или насилия, но запрещает и сами греховные помышления. Внутренние падения и их душевные переживания нуждаются в пастырском попечении опытных в духовной жизни людей. Один из известных учителей Древней Церкви, Ориген (†254), писал об этом в своей 2 Гомилии на книгу Левит: «Есть еще седьмой вид прощения грехов через наказание, хотя он по общему признанию и трудный, когда кающийся омывает слезами постель свою (Пс. 6,7), а слезы становятся для него хлебом день и ночь (Пс. 41,4), когда он не стыдится исповедовать своей грех священнику Господню, чтобы попросить у него врачевства, как сказано: Я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: исповедаю Господу преступления мои, и Ты снял с меня вину греха моего (Пс. 31,5)». Такая практика положила начало известной всем нам тайной исповеди перед духовником, которая особенно в монашеской среде стала нормой духовной дисциплины. В VI в. такая форма исповеди была упорядочена, появился ее чин, который считают делом Константинопольского патриарха Иоанна Постника (†596). В нем есть предначинательные молитвы, исповедь перед священником, его ответные поучения и разрешительные молитвы. На основании чина св. Иоанна Постника на Востоке сложились многочисленные покаянные уставы. Интересной чертой некоторых из них была подчеркнутая ответственность духовника за отпущение грехов, а именно: священник возлагал руку кающегося себе на шею и тем свидетельствовал, что Бог взыщет с него, священника, названные грехи. В настоящее время мы видим, что духовник возлагает на голову кающегося свое облачение (епитрахиль), а иногда вместе и руки, читая разрешительную молитву, в конце которой крестообразно подает отпущение. Возложение епитрахили означает восстановление тех невидимых уз, которыми христианин привязан к Церкви. Перед нами словно изображение евангельской притчи о потерянной овце, которую пастырь ведет за собой, вводя кающегося как бы внутрь ограды словами «примири и соедини его Святей Твоей Церкви».

Исповедание грехов есть, конечно, молитва, которую не следует начинать словами «каюсь, батюшка», но «каюсь, Господи». Очень важно поддерживать в себе во время исповеди молитвенное настроение, памятуя, что для евангельского разбойника было достаточно немногих слов, чтобы получить прощение от Господа. Когда в церкви в течение Великого поста поются умилительные стихиры «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче», через открытые алтарные врата видится престол Божий, трон Невидимого и Милостивого Судии. Таинство Исповеди открывает для души возможность примирения с Богом, примирения с другими людьми. Известно, что, сколько бы человек ни спотыкался и ни падал на улице, он всегда встает, чтобы не давать окружающим повод к осуждению или насмешкам, так и покаяние совершается столько же раз, сколько бывает падений. Ведь нет ничего постыдного в признании своих ошибок и слабостей, ибо Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.